«Я его воспитал, он был мне сыном»: отчим убитого в США российского школьника рассказал о трагедии

Американская полиция объявила награду в $10 тыс. за информацию об убийстве 18-летнего россиянина Артёма Зиберова и его друга, которые были расстреляны в Мэриленде. В интервью RT отчим юноши Уильям Тевелоу рассказал о ходе следствия. По его словам, правоохранительные органы подозревают, что нападавших было несколько. Мужчина тяжело переживает потерю: по его словам, Артём был для него по-настоящему родным и близким человеком.

Накануне выпускного

В США двое молодых людей — россиянин Артём Зиберов и его друг, 17-летний Шади Ади Наджар — были жестоко убиты в жилом районе близ Монтгомери-Виллидж, штат Мэриленд, накануне их выпускного. Тела юношей с многочисленными пулевыми ранениями нашли в припаркованном автомобиле Honda Civic. Мать застреленного школьника Юлия Тевелоу в интервью RT рассказала, как прошёл последний день Артёма. «У него было прекрасное будущее, он поступил в Мэрилендский университет. Всё было просто замечательно, впереди было прекрасное лето», — рассказала она RT. Расследование продолжается. Полиция предложила награду в $10 тыс. за информацию, которая поможет выйти на след преступников. Посольство РФ в Вашингтоне запросило у Госдепартамента США подробности об убийстве в американском штате Мэриленд Артёма Зиберова, который состоял на консульском учете в посольстве РФ в Вашингтоне. Интервью RT также дал отчим Артёма Зиберова Уильям, который любил мальчика как родного сына.

«Никакой он не пасынок, он мой сын»

— Не могли бы вы рассказать нам о деталях расследования? Быть может, вам известны какие-нибудь подробности произошедшего. — Хорошо. Могу сказать, что полиция, следователи, скорее всего, отлично выполняют свою работу, но пока продолжается следствие они не раскрывают доступную им информацию. Так что никаких подробностей они мне не открывали. Причины мне понятны и я отношусь к этому с уважением. Если они начнут делиться со мной материалами следствия, это может скомпрометировать расследование. Такой подход мне понятен, но в то же время, речь идёт о моём ребёнке и я хочу знать, что произошло. Однако я решил не зацикливаться на попытках узнать все детали произошедшего, ведь сына это не вернёт. Я осознаю, что его больше с нами нет. В то же время, не могу не отметить хорошую работу некоторых журналистов, проводящих расследования, которые смогли раскопать некоторые детали произошедшего. К сожалению, есть и те, кто, на мой взгляд, занимается домыслами. Я вижу, что есть разные версии произошедшего, и некоторые из них смело можно назвать несостоятельными. Однако есть и вещи, которые кажутся разумными. Правда, вам эти детали, скорее всего, уже известны. Я попробую говорить отстранённо, иначе слова даются невероятно тяжело. До сих пор не могу поверить, что сына не стало. Мне кажется, это самое страшное убийство в истории округа Монтгомери. Не знаю, какие обстоятельства привели к такой страшной трагедии. Я не могу говорить о случившемся с моим сыном, это слишком больно, поэтому попробую рассказывать как бы со стороны. По словам следователя, всё говорит о том, что стрелявших было несколько. Расследование продолжается, поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию полиция не может. Как я понимаю, на месте преступления было обнаружено несколько типов пуль, а обычно это означает, что огонь вели не из одного оружия. Следователь сказал мне, что выстрелов было произведено очень много. В материалах журналистов мне встречалась информация о том, что было сделано 22 выстрела. Возможно «очень много» и «22 выстрела» — это одно и то же. Сложно сказать. Выстрелов могло быть и больше. Также не известно, был ли мишенью автомобиль или люди внутри. Быть может, стреляли только в одного человека, а другой просто стал жертвой обстоятельств. Этого следователям пока не известно – они не знают, кому могли предназначаться выстрелы. Машина была заведена и стояла в режиме «парковки». Быть может, это о чём-то говорит, но мы не знаем, о чём именно. Извините, мне нужно прерваться на секунду. Когда вы выпускаете так много пуль в машину, вы не просто пытаетесь кого-то убить — вы хотите о чём-то заявить. Поэтому вопрос в том, кто и кому пытался что-то сообщить? Понимаете? — Да. — А также, в чём, собственно, заключалось это послание? Было ли это связано с бандитизмом. Двадцать два выстрела, скорее, говорят о разборках мафии, а не об обычном ограблении. Вряд ли кто-то пытался кого-то ограбить. Вот и всё, что мне известно на данный момент. Какие-то выводы можно сделать из доступной информации, часть из которой была предоставлена следователями. Не хочу заходить в своих выводах слишком далеко, потому что тогда их уже нечем будет подкрепить. Но всё, что я рассказал до этого, кажется мне вполне резонным. Сегодня похоронили его друга. Поминальная служба по Артёму пройдёт здесь, в Америке, чтобы его друзья и знакомые из школы, из отряда скаутов, с работы могли с ним проститься. Он работал в сфере услуг, поэтому, возможно, с ним захотят проститься клиенты с работы, и даже те, кто не знал его лично, ведь его убийство привлекло такое широкое внимание общественности. Он был высоким и очень красивым мальчиком, отлично сложенным, умным. Он был этаким «русским принцем», и многие захотят прийти попрощаться, посмотреть на него. Его убийство не просто трагично, оно обнажает плачевное состояние нашего общества. После поминальной службы в Америке его тело перевезут в Россию. Его мама из Москвы, и все её родственники живут в России, они так же заслуживают права попрощаться с Артёмом. Не знаю, как мы организуем всё по времени, потому что ещё необходимо спланировать авиаперевозку. Мне раньше не приходилось организовывать такого рода вещи, но мы, конечно, постараемся устроить всё как можно лучше. — Мне ужасно жаль, что так получилось, и что мне приходится задавать вам вопросы в такое тяжелое время. Но, если позволите, я задам ещё один. Расскажите, пожалуйста, давно ли вы знаете Юлию и Артёма? — Артёма я знаю с тех пор, как ему было девять лет, а с Юлией мы женаты с 2009 года, вот уже 8 лет. Отношения с пасынком всегда очень деликатные. Ведь родной сын никогда не перестанет быть сыном. А с пасынком никогда не знаешь, когда он станет твоим сыном. Однако за последний год.... Я сказал: «Никакой он не пасынок, он мой сын». Я его воспитал, я проводил с ним время, помогал ему попасть в отряд скаутов. Он был для меня как сын. Поэтому я перестал называть его пасынком, и начал называть сыном. Наверное, только когда случается что-то такое и понимаешь по-настоящему, насколько любил своего сына или дочь. Когда плачешь и не можешь остановиться, понимаешь, сколь много он для тебя значил. Мой пасынок был для меня сыном.